Семен Васильевич Панпушко, преподаватель и выпускник Училища 1874 г.
Штабс— Капитан Семен Васильевич Панпушко, родившийся 15-го мая 1856 года относится к той категории выпускников нашего Училища, которые прославив свою Alma Mater, прославили Отечество и звание русского офицера, ныне благополучно забыты всеми.
Наш герой родился в Петербурге, в семье генерал-майора Василия Панпушко. Окончив Нижегородский Кадетский корпус, он легко поступает в Михайловское Училище, где серьезно увлекается химией. По воспоминаниям современников, Панпушко с юных лет впитал высокие стандарты офицерской чести, за что, кстати, жестоко поплатился. Наше Училище во все времена отличалось драконовскими дисциплинарными требованиями. Будучи привлечён к ответу за проступок совершённый другим юнкером, Панпушко счёл ниже своего достоинства оправдываться, и был в 1874-м году отчислен из Училища по «дисциплинарной статье», вольноопределяющимся в 35-ю артиллерийскую бригаду.
То ли благородная училищная молва, распространившая весть о невиновности Панпушко, то ли его заметная одарённость, способствовали скорому (уже в 1875-м году) производству его в офицеры и переводу в более престижные части. Ещё через пять лет, он лучшим на курсе окончит Михайловскую Артиллерийскую Академию, и будет записан на почетную мраморную доску.
С этого момента и до конца дней, его карьера будет связана с работой над совершенствованием вооружения отечественной артиллерии. Он поступает на Петербургский орудийный завод, а затем в Петербургский арсенал. В 1882 году родное Училище вновь призывает своего питомца, на этот раз в качестве преподавателя химии. Здесь расцветает талант Панпушко-учёного, получивший признание далеко за пределами Отечества . Его привлекают к изучению перспективных видов взрывчатых веществ и пороха, оценке соответствующих природных ресурсов России, рассмотрению материалов для новых видов боеприпасов и укупорки. Осенью 1887 года, он отправляется в длительную заграничную командировку для изучения передового опыта европейских стран в производстве пороха и взрывчатых веществ. Сегодня это «изучение» принято называть техническим шпионажем. Вернувшись, в 1890 году он издаёт блестящий труд "Заводское приготовление пироксилина и нитроглицерина", удостоенную премии Михайловской Академии. В том же году, он совершает еще одну командировку и приступает к экспериментам с новым и довольно опасным материалом – меленитом (в честь этого вещества названа одна из высот на артиллерийском полигоне близ местечка Струги Красные)
28-го ноября 1891 года, на главном артиллерийском полигоне, при заряжании орудия в руках Сергея Васильевича взровался 6-ти дюймовый боеприпас, снаряженный тем самым меленитом. Работы по созданию взрывчатых веществ повышенного могущества в России вновь притормозили, а имя Панпушко начали потихоньку забывать. Самоотверженный ученый погиб в расцвете лет.
У станции Ржевка, на месте гибели Семёна Васильевича и солдат его лаборатории в 1901-м году был установлен великолепный памятник, работы скульптора Шрёдера. Как и положено, «благодарные потомки» снесли его в 1935-м году. Много лет спустя там все же поставили новый памятный знак. И на том спасибо.
В наши дни Виктор Королёв посвятил гибели Панпушко такие строки:
Господин капитан, как же вы так ошиблись?
Мелинита вы знали подлейшую суть.
Взрыв на Ржевке не только убил вас мгновенно,
Изменил он России исторический путь.
На манчжурских полях и в Цусимском проливе,
Колотили японцы шимозою нас.
В мелких стычках врага мы всегда побеждали,
Но в сраженьях, сильнее японский фугас.
И не так уж и плох генерал Куропаткин,
И в бою комендоры стреляли точней,
Но снаряды у нас не взрывались частенько,
А взрывались, японских гораздо слабей.
В нас летели фугасы с дистанции дальней,
Отвечать приходилось шрапнельным огнём,
Если враг окопался, то это бесцельно,
Даже если прикрылись обычным плетнём.
Мелинит бы в снаряды, тогда б победили,
А в фугасных снарядах был пироксилин.
Вот Панпушко работал над этой проблемой,
В этом деле, в России он был исполин.
Не погиб бы Панпушко и сделал снаряды,
Наверняк проиграли б японцы войну,
Что бы дальше случилось подумайте сами,
Фантазировать можно, но я не рискну.