Отречение императора Николая II и Февральская революция 1917 года изменили многое в жизни Михайловского Артиллерийского Училища. Провозглашённое равенство всех народов слоев и сословий страны открыло путь к поступлению в Училище тем, кто еще вчера не мог даже мечтать об этом. Одним из анахронизмов Российской империи был запрет на поступление в военные училища лицам иудейского вероисповедания, включая тех, чьё отношение с этой религией исчерпывалось записью в церковной метрике (в те годы, роль ЗАГСов исполняли религиозные учреждения). Это означало, что до Февральской революции, родившийся в еврейской семье молодой человек, даже если он был принципиальным атеистом, мог стать офицером лишь официально приняв христианство или ислам вопреки своим атеистичим взглядам. Таким образом, в Училище в 1917-м году, помимо представителей талантливой бедноты и молодых людей оказавшихся в «чёрных списках» прежней власти из-за сочуствия делу революции, было немало патриотично настроенных выходцев из образованных и даже состоятельных еврейских семей. Страна вела войну и приток свежих сил был очень кстати. Несмотря на «пёстрый» состав абитуриентов «новой волны», военные училища вообще, и Михайловское Училище в частности, в историю революционного 1917 года вошли как оплот консеватизма, а само слово «юнкер», стало символом контрреволюции. Юнкеров использовали для охраны наиболее важных правительственных объектов, включая Зимний дворец. Другим символом контрреволюции, стал выпускник нашего Училища Лавр Георгиевич Корнилов, прославленный боевой генерал.
В 1917-м году Михайловское Училище возглавил генерал-майор Иван Петрович Михайловский.
К сожалению, нам так и не удалось отыскать его портрета.
Приказом Наркома по Военным Делам № 130 от 14.02.1918г Михайловское Артиллерийское Училище было переименовано в 1-е Советские Петроградские Артиллерийские командные Курсы РККА. (собственно, старорежимное и не патриотичное ввиду войны с Германией немецкое слово «юнкер», было заменено на такое знакомое современному читателю «курсант», именно в этой связи). Для большинства абитуриентов, былая слава Михайловского Артиллерийского, с его историей, учебно-материально базой и отчасти сохранившимся преподавательским составом были главным «магнитом» для поступления, хотя романтическое звание «краскома» и курсантский паек играли здесь не последнюю роль.
Новые порядки и традиции в Училище, Армии, да и в стране в целом с трудом пробивали себе дорогу, причудливо смешиваясь со старыми, «дореволюционными». Смешные, а иногда и обидные вещи, происходившие в те годы с военной формой, символикой, ритуалами во многом напомнят военнослужащим 90-х годов ХХ века их собственный опыт. Одним из первых шагов, было создание нового знака выпускника, взамен знаменитого двуглавого орла, восседавшего на пушках, утверждённого всего за восемь лет до описываемых событий, в 1911 году.
Такой знак вручался выпускникам 2-го выпуска Училища советской эпохи в 1919 году
К сожалению, февральским приказом 18-го года история переименований Училища не кончилась, а только началась. Менее чем через два года, в сентябре 1920 -го, Училище переименовано во 2-е Советские Петроградские Артиллерийские Командные Курсы (не исключено, что старое соперничество за старшинство Михайловского и Константиновского артиллерийских училищ при новой власти вышло на «новую орбиту», ибо бывшее Константивское Училище, с тех пор прочно закрепило за собой цифру «1» в названии, вплоть до 1-го ЛАУ...). Буквально через год, в октябре 1921-го, Училище уже 3-я Петроградская Школа комсостава тяжёлой артиллерии, ещё через пол-года — Петроградская Школа тяжёлой и береговой артиллерии комсостава РККА, четыре месяца спустя — Петроградская Школа полевой тяжёлой артиллерии комсостава РККА, ещё через пару месяцев — Петроградская командная Школа тяжёлой и береговой артиллерии комсостава РККА, ещё через год — 2-я Ленинградская Артиллерийская Школа... И только через двадцать лет, после начала этого «марафона», приказом НКО № 36 от 16 марта 1937 года, за Училищем закрепилось наименование, памятное многим из ныне живущих: «2-е Ленинградское Артиллерийское Училище»... Впрочем, забегая вперед, отметим, что ещё через 20-ть лет, оно опять будет изменено, на Коломенское Артиллерийское Училище, но к этой странице истории мы ещё вернемся, а сейчас несколько слов об Училищных буднях того времени. Так повелось, что любая новая власть в России, неважно, приходит ли она в тучные сытые или голодные и военные годы радеет больше о смене символики, нежели о хлебе насущном. Стоит ли удивляться, что революционные вихри того времени породили вот такие коллизии:
Униформа курсанта Училища 20-х годов (1-х Советских Петроградских Артиллерийских командных Курсов РККА)
Длиннополая шинель, нового, «советского» образца, сапоги с «эксклюзивными» Михайловскими шпорами, (которые кстати просуществовали вплоть до переезда Училища в Коломну, в 1953-м году), петлицы Николаевской эпохи, кивер в стиле эпохи наполеоновских войн и красные звезды на рукаве и кивере... Каково?
20-е годы. Группа курсантов-артиллеристов, в дореволюционной форме, без погон (у курсанта в центе — орден боевого красного знамени).
Одним из первых решений новой власти, стала так же отмена погон. Слово «золотопогонник» на долгие годы стало ругательным эпитетом, связанным исключительно с Белой Гвардией. В итоге, это привело к тому, что знаки различия стали размещать на рукавах и петлицах. Военная форма постепенно стала напоминать форму Австро-Венгерской армии, где не было погон и знаки различия в виде звездочек размещались на ромбовидных петлицах. Для нас навсегда останется тайной, была ли это дань моде (накануне войны, на всемирной выставке в Париже, года австрийская форма была названа лучшей в мире и получила золотую медаль), было ли это следствием «тесных» связей некоторых большевиков с этой страной (например товарищ Троцкий, долгое время скрывался в Австро-Венгрии), либо же это простое следствие «борьбы» с золотыми погонами...
События 1917 года развели михайловцев по разные стороны баррикад. Чудеса героизма, мужества, военной смекалки проявляли и те, кто встал под знамёна Белых, и те, кто встал на сторону большевиков.
Оказавшись в изгнании михайловцы острее ощутили свою общность. Фактически, объединение выпускников Училища действовало до тех пор, пока последние из юнкеров и офицеров дореволюционного выпуска не ушли из жизни.
Артиллеристы в Болгарии по прибытии из Галлиполи. В центре полковник Протасович, выпускник Училища 1905 года. Фотография 1921 г.
Начало 30-х годов ознаменовалось новыми тучами, сгустившимися над Михайловцами. В недрах ОГПУ созрела фальшивка, получившая известность под названием «Весна» или «Гвардейское дело», сфабрикованная Израилем Моисеевичем Леплевским. При поддержке своего покровителя, Генриха Ягоды, Леплевский организовал дело, по которому, по некоторым данным официально проходило свыше трех тысяч человек. Многие были казнены либо умерли в заключении. Среди проходивших по делу, было немало выпускников Училища, среди них генерал-майор Михайловский, бывший начальником Училища в 1917—1918 годы. Судьба его нам до сих пор не известна. В 30-м году, он был осуждён на 5 лет лагерей. Основной мишенью фальшивки были «царские офицеры», те кто одел погоны до 1917 года. Многим фигурантам того дела (речь идёт о 1930—1931 гг) было не мало лет.
Фигурант дела «Весна» — Е. К. Смысловский, выпускник Училища 1888 года
Подчеркнём, подавляющее большинство фигурантов дела, кадровые офицеры, вступившие в службу задолго до революции, сознательно оставшиеся в России и добровольно вступившие в Красную Армию. Новая власть на свой манер «отблагодарила» престарелых героев.
Регалии и награды, конфискованные при ликвидации организации михайловцев
«контрреволюционная» организация была не более, чем ветеранской организацией питомцев Училища. Офицеры (в том числе и служившие на момент ареста в РККА) бережно хранили память о годах проведённых в Училище, берегли традиции, и собирались порой вспомнить молодость. Ностальгия обернулась трагедией.
В канун войны Училище возглавил генерал-майор Яков Броуд, выпускник одного из первых советских наборов Училища 1919 года. Учебные взводы именовались по-дореволюционному — классными отделениями (например 121 классное отделение, означало 1-й курс, 2-я батарея, 1-й взвод). Командирами классных отделений были младшие офицеры, командирами отделений — курсанты 2-го курса (опять-таки, по дореволюционным правилам). А вот курс Училища был двухгодичным — на год короче, чем до революции.
Генерал майор Я. И. Броуд, начальник Училища 1941 г.